....
Цена за изменение климата – человеческие жизни»
Руководитель энергетической программы «Гринпис России» Владимир Чупров не сомневается в том, что в течение двух последних десятилетий Россия в целом и Северо-Запад в частности испытывают последствия атмосферного потепления. «Ушли традиционные русские зимы, и в последние годы на территории европейской части России в холодный период мы чаще наблюдаем дождь, чем снег», – отмечает Чупров.
И приводит конкретный пример: «Я сам – из Республики Коми, и могу свидетельствовать, что еще тридцать лет назад сорокоградусные морозы, когда дети не ходили в школу, были не столь уж редким явлением. Теперь это в прошлом, и дети не ходят в школу при тридцати градусах мороза. Вот как изменилось восприятие климата всего лишь за одно поколение».
В числе других природных изменений эксперт упоминает небывало жаркие летние месяцы, сопровождающиеся (как это было в 2010 году) массовыми лесными пожарами и даже гибелью людей. «Только по Москве дополнительная смертность от жары летом 2010 года составили тысячи человек. То есть, реальная цены, которую мы несем за изменение климата, измеряется в человеческих жизнях», – утверждает руководитель энергетической программы «Гринпис России».
А для Северо-Западного региона, и в первую очередь, для Санкт-Петербурга, особую опасность представляет повышение уровня мирового океана, который, по словам Чупрова растет от 2 до 4 миллиметров в год. Причиной этому – таяние льдов в Гренландии, Антарктиде и, в меньшей степени, на горных вершинах континентов. Таким образом, по расчетам Владимира Чупрова, к концу XXI века наводнения будут происходить чаще, а, кроме того – будут иметь более катастрофические последствия.
«Вредные выборы влияют на микроклимат»
В свою очередь, руководитель Климатического секретариата Российского социально-экологического союза Ольга Сеноваподтверждает, что на севере России глобальное потепление проявляется даже сильнее, чем в среднем по всей планете. «Если на планете сейчас мы приблизились к потеплению на 1 градус по шкале Цельсия, то в полярных широтах России – уже на 2-3 градуса, об этом пишет Росгидромет в своих докладах», – отмечает она.
Последствия этого явления проявляются в таянии вечной мерзлоты, граница которой отступает каждый год на несколько километров. «Отсюда – техногенные аварии, – продолжает Ольга Сенова. – Проваливаются дома, построенные на мерзлоте без свайных фундаментов. Разрушаются опоры нефте и газопроводов и дороги – вместо замороженной тверди, на которую просто ставили, образовались болота. Происходит эрозия берегов арктических морей».
К этому добавляются разные «бытовые последствия» для животного мира: медведи в Карелии и на юге Мурманской области не могут уйти в спячку и шатаются худые и голодные вблизи населенных пунктов. А оленеводы не могут перегнать нагулявших вес оленей в декабре на забой, поскольку реки, по которым их нужно вести, замерзают теперь к концу января, когда олени уже теряют вес.
При этом Сенова не склонна считать, что в складывающейся ситуации виновны лишь предприятия северо-запада России, которые выбрасывают в атмосферу вредные вещества, и таким образом наиболее сильно влияют на повышение уровня температуры. В комментарии для «Голоса Америки» она подчеркивает: «Глобальный рост концентрации парниковых газов в атмосфере складывается из влияния всех стран и регионов».
Главными источниками парниковых газов, по ее словам, являются производственные объекты, которые сжигают ископаемое топливо, и транспорт.
При этом транспорт дает в городах до 80 % загрязнений воздуха, включая и парниковые газы. Правда, это не относится к городам, где есть крупная химическая или металлургическая промышленность – там больше выбросов от предприятий.
Ольга Сенова подытоживает: «Если говорить о прямом влиянии на повышение температуры, то любой город “греет” пространство, за счет выделения тепла от домов, людей, транспорта, заводов и так далее. Но это – сугубо местный эффект, то есть, это – вопрос микроклимата, а не глобальных климатических изменений».
Россия не идет «балтийским путем»
Соседствующая с Ленинградской областью Эстония после вступления в Европейский Союз стала придерживаться принятых в ЕС стандартов. Это относится не только к качеству дорожного строительства и использованию бензина с высоким октановым числом, но и к бережному потреблению энергии. Не обладая большими запасами ископаемого топлива, Эстония все активнее использует энергию солнца и ветра. Вдоль побережья Финского залива устанавливаются пропеллерные ветрогенераторы, в просторечии называемые «ветряками». А в течение последнего года на многих домах появились солнечные батареи. Есть ли от них эффект в стране, где не так много солнечных дней?
Екатерина Куликова – менеджер одного из спа-отелей, расположенного в городе Тойла на северо-востоке Эстонии, отмечает, что властями очень четко определены допустимые нормы загрязнения окружающей среды, будь то вредные выбросы в атмосферу из газовой котельной или слив воды в залив. «Все эти процессы находятся под постоянным и очень строгим контролем как с нашей стороны, так и со стороны государства, – утверждает Куликова. – Но очень многое делается нами и по собственной инициативе, как, например, установка солнечных батарей и дозирование моющих средств в прачечной. Уже много лет мы занимаемся сортировкой мусора, отдельно сдаем опасные отходы, стараемся убедить клиентов в возможности повторного использования полотенец вместо их ежедневной замены, контролируем использование моющих средств».
Девятиэтажный отель оснащен почти двумя сотнями солнечных батарей. Екатерина Куликова признает: «На данный момент очень сложно сказать, за какое время это окупится. По предварительным расчетам это может произойти за период от 4 до10 лет. Примерно 4% энергии, необходимой для нашего отеля, мы получаем от солнечных батарей».
Владимир Чупров, положительно оценивая эстонский опыт, сомневается, что он может быть применен в России. «На уровне так называемой “народной дипломатии”, когда люди приезжают в Эстонию и видят ветряки, а в Финляндии видят раздельный сбор отходов, они ассоциируют это с более высоким уровнем жизни, чем в той же Ленинградской области», – признает эксперт.
В то же время, тарифы на электроэнергию в России значительно ниже, чем в странах ЕС. И во многом – благодаря государственным субсидиям в традиционную энергетику. «И эти субсидии, доставшиеся нам по наследству от советских времен, делают невозможным появление на крупном энергетическом рынке новых игроков в виде “зеленой энергетики”. И реальность такова, что существующая система не позволит быстрому развитию альтернативной энергетики в крупных городах», – считает собеседник «Голоса Америки».
И поясняет: «Другое дело, что если речь идет о каких-то далеких поселках, где подключение к электроэнергии стоит дорого, то в этом смысле этот опыт интересен и полезен. Здесь в первую очередь сработала бы не “народная дипломатия”, но государственная политика, которой пока практически нет», – констатирует Владимир Чупров.
Как бороться за экологию, будучи «иностранным агентом»?
В отсутствии государственной политики в области «зеленой энергетики» ущерб от загрязнения окружающей среды пытаются минимизировать экологические НКО. В этой связи Чупров отмечает работу молодежной организации 350.org, действующей в Санкт-Петербурге, которая борется за снижение эмиссии парниковых газов. А также организацию «Друзья Балтики», ведущей просветительскую работу, и, в частности, пытающуюся внедрить в школьную программу специальный курс по энергосбережению.
Ольга Сенова, которая имеет непосредственное отношение к «Друзьям Балтики», напоминает, что в России принята Климатическая доктрина, есть комплексный план по ее выполнению, приняты нормативные документы по учету выбросов парниковых газов. И каждое предприятие должно отчитываться по количеству их выбросов. Как же обстоит дело в действительности?
Ольга Сенова конкретизирует: «Недавно общественные экологические организации провели опрос всех жителей регионов: какие действия по выполнению Климатической доктрины они осуществляют? Выяснилось, что многие регионы вообще не думают над этим вопросом, но как раз на Северо-Западе есть очень хорошие примеры. В Мурманске уже есть пилотный Климатический план. И сейчас в рамках международной программы по Баренц-региону делается Климатический план для 5 регионов Северо-Запада (Мурманская, Архангельская области, Республики Карелия и Коми, и Ненецкий АО). Эти планы включают и снижение выбросов, и адаптацию к изменениям климата. В Карелии и Ленинградской области есть котельные, которые были переведены с мазута на древесные отходы. Много котельных перешло на газ. Есть программы перевода производственного транспорта на сжиженный газ. Все это дает некоторое снижение выбросов парниковых газов», – утверждает руководитель Климатического секретариата Российского социально-экологического союза.
Вместе с тем, она признает, что серьезной переориентации с ископаемого топлива на возобновляемые источники энергии в северо-западном регионе России не наблюдается. «Цель энергетической стратегии России – к 2020 году достичь 2,5 % возобновляемых источников энергии в электроэнергетике. А к 2030 году этот показатель должен составить 4,5%. Сейчас он меньше 1 %», – констатирует Ольга Сенова.
Между тем, для российских экологов, занимающихся энергетическими проблемами, настают непростые времена. В начале этой недели стало известно, что общественная благотворительная организация «Зеленый мир» внесена в реестр «иностранных агентов». Эта НКО, расположенная в городе Сосновый Бор Ленинградской области, получила известность, как «общественный контролер российского атома». Материалы докладов, сделанных сотрудниками «Зеленого мира», снятые ими документальные фильмы, неоднократно использовались международным природоохранным сообществом.
Комментариев нет:
Отправить комментарий